Этаж смерти - Страница 39


К оглавлению

39

— Ну, хорошо, — сказал Финлей. — Значит, мы можем с большой долей вероятности предположить, что обе жертвы были вместе. Убийца встречает их со своими двумя товарищами, застает врасплох, дважды стреляет первому в голову, а тем временем второй пытается убежать и получает три пули в спину, так?

— Вы считаете, убийц было трое? — спросил врач.

Финлей кивнул на меня. Это была моя версия, поэтому объяснять должен был я.

— Три различных типа поведения, — сказал я. — Профессиональный стрелок, обезумевший маньяк и дилетант, пытающийся спрятать труп.

Врач кивнул.

— Готов с вами согласиться. Первый мужчина был убит выстрелом в упор, так что можно предположить, что он знал убийц и позволил им приблизиться.

Финлей кивнул.

— По-видимому, так все и произошло. Встречаются пятеро. Трое нападают на двоих. Похоже, дело серьезное, так?

— Нам известно, кто убийцы? — спросил врач.

— Нам даже не известно, кто жертвы, — сказала Роско.

— Есть на этот счет какие-нибудь гипотезы? — спросил Финлей, обращаясь к врачу.

— По поводу второго убитого ничего не могу сказать, если не считать имени на часах, — сказал тот. — Он попал ко мне на стол всего час назад.

— Значит, насчет первого есть кое-что? — спросил Финлей.

Врач начал рыться в бумагах на столе, но тут зазвонил телефон. Врач ответил, затем протянул трубку Финлею.

— Это вас.

Подавшись вперед, Финлей взял трубку. Некоторое время слушал.

— Отлично, — сказал он наконец. — Распечатай и перешли по факсу сюда, хорошо?

Вернув трубку врачу, он откинулся на спинку стула. У него на лице обозначились зачатки улыбки.

— Это звонил Стивенсон, он в участке. В картотеке обнаружены отпечатки первого убитого. Похоже, мы правильно поступили, отправив повторный запрос. Сейчас Стивенсон перешлет нам полученные данные по факсу, а вы, док, тем временем расскажете нам, что вам удалось узнать, и мы сравним результаты.

Усталый человек в белом халате пожал плечами и взял лист бумаги.

— Первый убитый? — начал он. — Много про него не скажу. Тело было в жутком состоянии. Высокий, в хорошей спортивной форме, голова обрита наголо. Главное — его зубы. Похоже, ему их лечили в самых разных местах. Кое-что определенно американское, кое-что похоже на американское, кое-что точно заграничное.

Рядом с моим бедром запищал и заворчал факс, заглатывая полоску тонкой бумаги.

— И что можно из всего этого заключить? — спросил Финлей. — Это иностранец? Или американец, много живший за границей?

Полоска бумаги появилась с противоположной стороны, покрытая отпечатанным текстом. Факс остановился и затих, и я, взяв листок, пробежал по нему взглядом. Затем прочитал внимательнее, еще раз. Меня пробрала холодная дрожь. Охваченный ледяным параличом, я был не в силах пошевелиться. Я не мог поверить своим глазам. Казалось, на меня обрушился небосвод. Повернувшись к врачу, я начал говорить.

— Этот человек вырос за границей. Он лечил зубы в тех местах, где ему приходилось жить. В возрасте восьми лет он сломал правую руку, и ее лечили в Германии. Гланды ему удаляли в военном госпитале в Сеуле.

Врач удивленно посмотрел на меня.

— И это все определили по его отпечаткам пальцев?

Я покачал головой.

— Этот человек был моим братом.

Глава 10

Однажды я видел документальный фильм об экспедиции во льдах Арктики. Идешь по сплошному леднику. Вдруг лед вздымается и трескается. Какие-то невидимые напряжения в торосах. Вокруг возникает совершенно новый ландшафт. Там, где только что была равнина, высятся ледяные скалы. За спиной глубокие расселины. Впереди озеро, которого только что не было. За какое-то мгновение весь мир полностью изменился. Именно так я себя сейчас чувствовал. Застыв от потрясения у столика между факсом и компьютером, я ощущал себя исследователем Арктики, сделавшим один шаг и увидевшим, как вокруг него все переменилось.

Меня провели в холодильное отделение морга для формального опознания тела. Лицо полностью снесли выстрелы, все кости были переломаны, но я узнал брата по шраму в виде звездочки на шее. Он получил его двадцать девять лет назад, когда мы с ним играли с разбитой бутылкой. Затем меня повезли назад в полицейский участок Маргрейва. Машину вел Финлей, Роско сидела сзади, рядом со мной, и всю дорогу держала меня за руку. Мы ехали всего минут двадцать, но за это время я пережил заново две жизни. Свою и брата.

Мой брат Джо. На два года старше меня. Он родился на военной базе на Дальнем Востоке в самом конце эпохи Эйзенхауэра. Я родился на военной базе в Европе в самом начале эпохи Кеннеди. Мы росли вместе, странствуя по всему свету, но оставаясь в замкнутой, изолированной мимолетной среде, которую создают для себя семьи военных. Вся жизнь для нас состояла из случайных и непредсказуемых переездов. Нам становилось не по себе, если мы ходили полтора семестра в одну и ту же школу. Иногда для нас проходили целые годы без зимы. В начале осени мы покидали Европу и перебирались куда-нибудь на Тихий океан, где снова начиналось лето.

Наши друзья постоянно исчезали. Какую-то часть перебрасывали на новое место, и два-три парня пропадали. Иногда мы снова встречали их через несколько месяцев в совершенно другом месте. Но большинство мы больше никогда не видели. Никто не здоровался и не прощался. Сегодня ты здесь, а завтра тебя уже здесь нет.

Потом, когда мы с Джо стали старше, нам пришлось путешествовать еще больше. После войны во Вьетнаме армия начала тасовать людей по всему миру все чаще и чаще. Жизнь превратилась в расплывающуюся перед глазами череду военных баз. У нас никогда не было никаких пожитков. Каждому разрешалось брать на транспортный самолет только по одной сумке.

39